Частица тьмы - Терри Тери

— Ты уверен, что вылазка на военную базу — хорошая идея? — спрашиваю я.

— Нет, просто не самая плохая. А ты точно хочешь пойти со мной?

Кай предлагал мне спрятаться где-нибудь в сторонке и подождать его, но у меня почему-то такое чувство, что выпускать его из виду нельзя. Даже если они там не такие безумцы, как ПОН, все равно любой из них может посадить меня под замок, если выяснится, кто я или что меня разыскивают за убийство в Лондоне. Может быть, и Кая заодно, если к этому времени мой побег из Лондона уже связали с ним. И разве он не рассказывал, что тоже сбежал из-под ареста в Шотландии?

Я качаю головой.

— Это безумие, но если ты идешь туда, то и я тоже. Если на базе кто-то есть, я смогу это определить. К тому же, у тебя разве есть другие идеи?

— Кроме той, чтобы ехать и ехать, пока не закончится бензин? Нет.

Я вглядываюсь в карту.

— Ладно, следующий поворот.

Через некоторое время нам попадаются знаки, указывающие направление на базу, и я убираю карту. Мы едем среди зеленых полей. Фермы заброшены, пастбища зарастают. Без людей сдерживать буйство природы некому.

И мне это нравится.

8

КАЙ

— Как я выгляжу? — спрашивает Фрейя, исполняя пируэт в своей кошмарной шляпе. Шляпа широкополая и расшита ярко-розовыми цветами; вчера Морин настояла на том, чтобы Фрейя надела ее во время работы в саду. Кожа у Фрейи слишком светлая, может обгореть на солнце, и это отличный предлог, чтобы взять ее сегодня с собой.

— Эту штуковину как будто с пугала сняли, — отвечаю я. — Она прекрасно тебе подходит.

Фрейя больно щипает меня за руку.

— Ай! — Я потираю руку.

На голове у меня более респектабельная бейсболка, которую я нашел возле задней двери и потихоньку стащил. Она не такая большая и бесформенная, как шляпа Фрейи, но должна исправно выполнить свое предназначение, если не поворачиваться лицом к камерам. Объяснять, что нам нужны шляпы, чтобы прятаться от камер, было бы затруднительно. Нас обоих разыскивают власти, а у меня сложилось впечатление, что об этом Ангусу лучше не знать.

Впрочем, и он не испытывал ни малейших угрызений совести, отправляя нас украсть топлива из любого доступного источника. Конечно, мертвецы вряд ли станут возражать, если ты сольешь бензин из их бензобака, но военная база — другое дело. Правительство не всегда готово делиться чем-то, даже если ему самому это не нужно.

— Ладно, давай теперь я сделаю свое дело и посмотрю, удастся ли мне обнаружить здесь кого-нибудь, — говорит Фрейя. На этот раз она закрывает глаза. Уж не для того ли, чтобы я, как в прошлый раз, не увидел, какими странными они становятся? Я испытываю легкий укол вины. Мне и вправду это было немного неприятно, а от нее трудно что-либо скрыть.

Проходит несколько минут, потом еще. Я уже начинаю беспокоиться, почему она так долго молчит, но тут Фрейя открывает глаза и хмурит брови.

— Не могу понять, в чем дело. Сначала мне показалось, что я почувствовала, по крайней мере, одну ауру, а это могло бы означать, что там есть либо один, либо несколько человек. Но когда вгляделась пристальней, никого не нашла. Потом я хорошенько проверила все вокруг через насекомых, птицу и даже мышь, но людей не обнаружила. Там все заросло травой, и база выглядит заброшенной.

— Почему ты сказала «могло бы означать»? У кого еще, кроме людей, может быть аура?

— Она может быть у кошки, иногда я чувствую их… но я нигде не нашла ни одной кошки. Впрочем, она могла убежать. Могло быть еще кое-что.

— Что?

— Там может быть выживший, который почувствовал меня и блокировал, чтобы я не смогла найти его или их. Или кто-то вроде тебя, кто не является выжившим, но знает, как ставить защиту. Впрочем, это маловероятно, поскольку научиться этому нелегко, и научить должен выживший.

— И что, по-твоему, нам делать?

— Проверить. Судя по тому, что я почувствовала и увидела, никаких военных там нет.

— Ты могла ошибиться.

— Да. — Она пожимает плечами. — Но это могла быть всего лишь кошка. А если там выживший или кто-то натренированный выжившим, даже если это военные, не думаю, что они будут против нас.

— Ну хорошо. — Я надвигаю бейсболку на глаза, чтобы лучше прикрыть лицо. — Вперед.

Мы направляемся к воротам; грузовик остался чуть ниже по дороге. На входе шлагбаум, который поднимается, чтобы пропускать машины, когда дежурный в будке охранника нажимает на кнопку.

— Не поднимай головы, — предостерегает Фрейя, — Ангус был прав: там сбоку здания, рядом с забором, камера, которая поворачивается и следит за нами. Должно быть, там все-таки кто-то есть.

— Может, она оборудована датчиками движения и работает автоматически.

— Не исключено.

— Кнопки, чтобы позвонить, не видно? Постучим?

— Пожалуй, будет лучше, если мы будем дружелюбны, — говорит Фрейя. — По крайней мере, насколько возможно в этих шляпах, скрывающих наши лица от камер.

— Эй? — кричу я. Мы с минуту ждем, но ничего не происходит. — Войдем?

Я пробую приподнять шлагбаум, который перекрывает путь, руками, но он не сдвигается ни на сантиметр.

Мы наклоняемся и подлезаем под ним.

Тут все выглядит заброшенным. Трава, которую наверняка регулярно подстригали, разрослась, сорняки захватили клумбы. Позади здания, у въезда, несколько пустых машин — должно быть, в них есть бензин, который можно слить, но мы надеемся на более значительные запасы. Дорога ведет к ангару и взлетно-посадочному полю за ним. С другой стороны виднеются еще какие-то строения.

— Интересно, а авиационное топливо не сгодится? — спрашивает Фрейя. — Его здесь должно быть много.

— Возможно, но я не знаю, понравится ли оно генератору Ангуса!

— Давай все тут осмотрим и убедимся, что никого нет.

Первым делом мы стучим в дверь строения у забора. Я кричу «Привет!» и нажимаю ручку. Заперто. Ищу глазами какой-нибудь камень, чтобы взломать дверь, но тут Фрейя легонько толкает меня и показывает рукой. Маленькое оконце открыто.

— Я, наверное, пролезу в него, — говорит она.

Я подсаживаю ее, и она протискивается внутрь, а через пару секунд открывает дверь. Щелкает выключателем. Света нет.

Мы входим, осматриваем кабинеты, комнату для совещаний, маленькую кухню, ванные. Всюду пыль и запустение.

Снова выходим на улицу и направляемся к группе строений напротив взлетного поля. Я вдруг ощущаю какое-то слабое присутствие в своем мозгу и покалывание в затылке. Выталкиваю его, и чувство, что бы это ни было, ретируется с легким налетом озадаченности, потом совсем устраняется.

— Фрейя? Думаю, кто-то только что попытался залезть ко мне в голову. Я его вытолкнул.

Она приостанавливается, закрывает глаза. Через секунду снова открывает.

— Я никого не чувствую. Догадываюсь, что это выживший, который вычислил, что я тоже выжившая, а ты нет, поэтому и попытался узнать через тебя, кто мы такие. Они же не могли знать, что ты умеешь распознавать и блокировать их. Посмотрю, ответит ли кто-нибудь на зов.

Она вновь ненадолго затихает.

— По-прежнему никого не чувствую, и кто бы это ни был, он не отвечает.

— Думаешь, они от нас прячутся?

— Не знаю. Может, боятся? За выжившими охотятся. Они осторожничают.

— Или хотят проверить нас перед тем, как напасть.

— Я в это не верю. Давай посмотрим, не удастся ли нам их найти.

Мы направляемся к одному из зданий, но потом я останавливаюсь.

— Нет, они не там.

Фрейя озадаченно смотрит на меня.

— Ладно, Эйнштейн. И откуда ты это знаешь?

— Я явственно почувствовал какое-то странное чувство облегчения, когда мы направились сюда.

— Тогда посмотрим в следующем? — Мы идем к другому строению, побольше. — Не поднимай головы, тут тоже камеры, — предупреждает Фрейя.

Нажим на мозг внезапно усиливается, я вздрагиваю и выталкиваю незваных «гостей».

— Кто-то попытался еще раз, — говорю я, — теперь посильнее. Думаю, нам надо проверить это здание. У меня такое чувство, что они не хотят, чтобы мы шли туда.